Можно ли умереть от любви? Да. Если любовь такая огромная, что сердце ее не вмещает. «Синдром разбитого сердца» — не фигура речи, а медицинский термин.Герои этой книги — счастливые люди. Потому что они знают, что такое любовь. Любовь, которая спасает от смерти и отчаяния, наполняет жизнь смыслом, дает силы пережить болезни, предательство, потери. Любовь, ради которой не жалко и не страшно умереть. Но лучше все же жить и любить. Несмотря ни на что и вопреки всему.Какой гениальный человек придумал медленный танец — запросто обнимать практически незнакомую женщину, держать ее руку в своей, вдыхать чудесный запах волос и даже касаться щекой локона на ее лице!Обложка с клапанами с перфорацией на одном клапане (отрывная закладка).Удивительно, как мгновенно у нее мерзли руки. Достаточно небольшого ветерка, почти весеннего, манящего запахом талого снега, и ее легкие, прекрасные руки застывали до самых кончиков пальцев. Словно они брели в зимнем лесу, а не вдоль грязных тротуаров Садового кольца. Укрывшись за дверью редких тогда и всегда переполненных кафе, Антон прижимал к щекам холодные ладони, целовал дрожащие тонкие пальцы, стараясь не прикасаться к жесткому ободку обручального кольца. Пусть бы соскользнуло, укатилось в лужу, затерялось в пористом сером снегу!Для читательниц семейных саг, психологических романов и тонкой женской прозы.
Mozhno li umeret ot lyubvi? Da. Esli lyubov takaya ogromnaya, chto serdtse ee ne vmeshchaet. Sindrom razbitogo serdtsa ne figura rechi, a meditsinskiy termin.Geroi etoy knigi schastlivye lyudi. Potomu chto oni znayut, chto takoe lyubov. Lyubov, kotoraya spasaet ot smerti i otchayaniya, napolnyaet zhizn smyslom, daet sily perezhit bolezni, predatelstvo, poteri. Lyubov, radi kotoroy ne zhalko i ne strashno umeret. No luchshe vse zhe zhit i lyubit. Nesmotrya ni na chto i vopreki vsemu.Kakoy genialnyy chelovek pridumal medlennyy tanets zaprosto obnimat prakticheski neznakomuyu zhenshchinu, derzhat ee ruku v svoey, vdykhat chudesnyy zapakh volos i dazhe kasatsya shchekoy lokona na ee litse!Oblozhka s klapanami s perforatsiey na odnom klapane (otryvnaya zakladka).Udivitelno, kak mgnovenno u nee merzli ruki. Dostatochno nebolshogo veterka, pochti vesennego, manyashchego zapakhom talogo snega, i ee legkie, prekrasnye ruki zastyvali do samykh konchikov paltsev. Slovno oni breli v zimnem lesu, a ne vdol gryaznykh trotuarov Sadovogo koltsa. Ukryvshis za dveryu redkikh togda i vsegda perepolnennykh kafe, Anton prizhimal k shchekam kholodnye ladoni, tseloval drozhashchie tonkie paltsy, starayas ne prikasatsya k zhestkomu obodku obruchalnogo koltsa. Pust by soskolznulo, ukatilos v luzhu, zateryalos v poristom serom snegu!Dlya chitatelnits semeynykh sag, psikhologicheskikh romanov i tonkoy zhenskoy prozy.
