Захар Прилепин — писатель, обладатель премий "Большая книга", "Национальный бестселлер" и "Ясная Поляна". Автор романов "Обитель", "Санькя", "Черная обезьяна", "Патологии", "Некоторые не попадут в ад", сборников рассказов "Грех", "Ботинки, полные горячей водкой", "Семь жизней" и "Восьмёрка", сборников публицистики "К нам едет Пересвет", "Летучие бурлаки", "Не чужая смута", "Всё, что должно разрешиться. Письма с Донбасса", "Взвод", "Истории из лёгкой и мгновенной жизни", "Имя рек" и "Координата Z"."Ополченский романс" — его первая попытка не публицистического, а художественного осмысления прожитых на Донбассе военных лет.В трёх шагах от погранстолба стелилась земля, где не действовали никакие законы. Люди, обитавшие здесь, не подчинялись никому извне. Более того, изнутри они тоже никем толком не управлялись.На Донбасс он собрался быстро и неожиданно для самого себя. Попросил отпуск на работе; никто даже не поинтересовался планами Вострицкого на ближайший месяц.На Донбасс Вострицкий ехал от лёгкости жизни, и ещё оттого, что мироздание, казалось, окосело, скривилось, съехало на бок, — а этого он не любил.Полевой командир Разумный — в отличие от Лесенцова, местный, донбасский, —идеально воспроизвёл существовавший прежде исторический типаж: он походил на очень хорошего учителя географии, который вдруг, когда начался сезонный апокалипсис, обнаружил в себе умение убивать.Убивать Разумный старался за дело.Скрип был казах по национальности, но местный. Скрипом его звали, потому что в детстве он не только занимался боксом, но и ходил в музыкальную школу.За мёртвым Пистоном приехала мать. Она увезла хоронить сына в деревню, где он вырос, — недалеко, километров тридцать от их позиций. Лютик удивился: как же такой необычный, читавший книжки и слушавший диковатую музыку Пистон, вырос в деревне. Лютик думал, что Пистон — городской.Донбасская война нарисовала его. Появились морщины, линии рук, отпечатки шагов. Он обветрился, обтрепался. Теперь точно знал звук своего голоса. Посреди лица распустились степной пылью тронутые глаза.Когда Вострицкий спустя 4 донецких года случайно увидел свои прежние фотографии — его почти замутило: словно он везде там был голый, белый и застигнутый врасплох.Лесенцов знал Командира две недели и один день. И это были удивительные две недели. Ради них стоило прожить предыдущие сорок лет.Лесник был по бабушке эстонец, Худой имел татарскую примесь, и только Абрек оказался русским. Лет двадцать назад отслужив в армии, Абрек полюбил воинское дело, по контракту объездил далёкие горячие точки; а когда началась война — вернулся в места, где вырос.Отрядом командовал удивительный мужик, позывной — Художник. Он мог бы служить священником или жить в скиту: от него шло почти зримое тепло, он был несказанно ласков и всегда носил при себе конфеты. Художник родился где-то здесь, в донбасских степях, потом перебрался в Россию, — а когда началась война, навострился обратно.Из Славянска вышел, Дак позывной. Из российских контрактников. У тётки отдыхал в деревне под Славянском — и, когда началось, сразу ушёл в ополчение.Они считали себя носителями правды объёмной и важной настолько, что их конкретная жизнь на этом фоне становилась почти невесомой.
Zakhar Prilepin pisatel, obladatel premiy "Bolshaya kniga", "Natsionalnyy bestseller" i "YAsnaya Polyana". Avtor romanov "Obitel", "Sankya", "CHernaya obezyana", "Patologii", "Nekotorye ne popadut v ad", sbornikov rasskazov "Grekh", "Botinki, polnye goryachey vodkoy", "Sem zhizney" i "Vosmyerka", sbornikov publitsistiki "K nam edet Peresvet", "Letuchie burlaki", "Ne chuzhaya smuta", "Vsye, chto dolzhno razreshitsya. Pisma s Donbassa", "Vzvod", "Istorii iz lyegkoy i mgnovennoy zhizni", "Imya rek" i "Koordinata Z"."Opolchenskiy romans" ego pervaya popytka ne publitsisticheskogo, a khudozhestvennogo osmysleniya prozhitykh na Donbasse voennykh let.V tryekh shagakh ot pogranstolba stelilas zemlya, gde ne deystvovali nikakie zakony. Lyudi, obitavshie zdes, ne podchinyalis nikomu izvne. Bolee togo, iznutri oni tozhe nikem tolkom ne upravlyalis.Na Donbass on sobralsya bystro i neozhidanno dlya samogo sebya. Poprosil otpusk na rabote; nikto dazhe ne pointeresovalsya planami Vostritskogo na blizhayshiy mesyats.Na Donbass Vostritskiy ekhal ot lyegkosti zhizni, i eshchye ottogo, chto mirozdanie, kazalos, okoselo, skrivilos, sekhalo na bok, a etogo on ne lyubil.Polevoy komandir Razumnyy v otlichie ot Lesentsova, mestnyy, donbasskiy, idealno vosproizvyel sushchestvovavshiy prezhde istoricheskiy tipazh: on pokhodil na ochen khoroshego uchitelya geografii, kotoryy vdrug, kogda nachalsya sezonnyy apokalipsis, obnaruzhil v sebe umenie ubivat.Ubivat Razumnyy staralsya za delo.Skrip byl kazakh po natsionalnosti, no mestnyy. Skripom ego zvali, potomu chto v detstve on ne tolko zanimalsya boksom, no i khodil v muzykalnuyu shkolu.Za myertvym Pistonom priekhala mat. Ona uvezla khoronit syna v derevnyu, gde on vyros, nedaleko, kilometrov tridtsat ot ikh pozitsiy. Lyutik udivilsya: kak zhe takoy neobychnyy, chitavshiy knizhki i slushavshiy dikovatuyu muzyku Piston, vyros v derevne. Lyutik dumal, chto Piston gorodskoy.Donbasskaya voyna narisovala ego. Poyavilis morshchiny, linii ruk, otpechatki shagov. On obvetrilsya, obtrepalsya. Teper tochno znal zvuk svoego golosa. Posredi litsa raspustilis stepnoy pylyu tronutye glaza.Kogda Vostritskiy spustya 4 donetskikh goda sluchayno uvidel svoi prezhnie fotografii ego pochti zamutilo: slovno on vezde tam byl golyy, belyy i zastignutyy vrasplokh.Lesentsov znal Komandira dve nedeli i odin den. I eto byli udivitelnye dve nedeli. Radi nikh stoilo prozhit predydushchie sorok let.Lesnik byl po babushke estonets, KHudoy imel tatarskuyu primes, i tolko Abrek okazalsya russkim. Let dvadtsat nazad otsluzhiv v armii, Abrek polyubil voinskoe delo, po kontraktu obezdil dalyekie goryachie tochki; a kogda nachalas voyna vernulsya v mesta, gde vyros.Otryadom komandoval udivitelnyy muzhik, pozyvnoy KHudozhnik. On mog by sluzhit svyashchennikom ili zhit v skitu: ot nego shlo pochti zrimoe teplo, on byl neskazanno laskov i vsegda nosil pri sebe konfety. KHudozhnik rodilsya gde-to zdes, v donbasskikh stepyakh, potom perebralsya v Rossiyu, a kogda nachalas voyna, navostrilsya obratno.Iz Slavyanska vyshel, Dak pozyvnoy. Iz rossiyskikh kontraktnikov. U tyetki otdykhal v derevne pod Slavyanskom i, kogda nachalos, srazu ushyel v opolchenie.Oni schitali sebya nositelyami pravdy obyemnoy i vazhnoy nastolko, chto ikh konkretnaya zhizn na etom fone stanovilas pochti nevesomoy.
