В своей книге, ставшей частью канонического списка литературы по постколониальной теории, Дипеш Чакрабарти отрицает саму возможность любого канона. Он предлагает критику европоцентризма с позиций, которые многим покажутся европоцентричными.Чакрабарти подчеркивает, что разговор как об освобождении от господства капитала, так и о борьбе за расовое и гендерное равноправие, возможен только с позиций историцизма. Такой взгляд на историю наследие Просвещения, и от него нельзя отказаться, не отбросив самой идеи социального прогресса. Европейский универсализм, однако, слеп к множественности истории, к тому факту, что модерность проживается по-разному в разных уголках мира, например, в родной для автора Бенгалии. Российского читателя в тексте Чакрабарти, помимо концептуальных открытий, ждут неожиданные моменты узнавания себя и своей культуры, которая точно так же, как родина автора, сформирована вокруг драматичного противостояния между "прогрессом" и "традицией".
V svoey knige, stavshey chastyu kanonicheskogo spiska literatury po postkolonialnoy teorii, Dipesh CHakrabarti otritsaet samu vozmozhnost lyubogo kanona. On predlagaet kritiku evropotsentrizma s pozitsiy, kotorye mnogim pokazhutsya evropotsentrichnymi.CHakrabarti podcherkivaet, chto razgovor kak ob osvobozhdenii ot gospodstva kapitala, tak i o borbe za rasovoe i gendernoe ravnopravie, vozmozhen tolko s pozitsiy istoritsizma. Takoy vzglyad na istoriyu nasledie Prosveshcheniya, i ot nego nelzya otkazatsya, ne otbrosiv samoy idei sotsialnogo progressa. Evropeyskiy universalizm, odnako, slep k mnozhestvennosti istorii, k tomu faktu, chto modernost prozhivaetsya po-raznomu v raznykh ugolkakh mira, naprimer, v rodnoy dlya avtora Bengalii. Rossiyskogo chitatelya v tekste CHakrabarti, pomimo kontseptualnykh otkrytiy, zhdut neozhidannye momenty uznavaniya sebya i svoey kultury, kotoraya tochno tak zhe, kak rodina avtora, sformirovana vokrug dramatichnogo protivostoyaniya mezhdu "progressom" i "traditsiey".
