Содержание турецкой сказки, как и всякой национальной сказочной традиции, складывается из элементов, свойственных всякой сказке вообще, и специфичных, собственно турецких. Подобное переплетение создает особый мир, проекцию реальной жизни средневековой Турции на какую-то особую, "волшебную" плоскость. Повествование переносит читателя волшебные Чин, Чинмачин, Хандистан, в близкий и одновременно далекий Арабистан, в реально существующий Йемен, а порой и в края обитания существ исключительно мифических, таких как враждебные человеку дэвы-людоеды, благожелательные пэри, способные превращать одних существ в другие джады (ведьмы, колдуньи, ворожеи), многоголовые драконы-эждерха, прекрасная птица Сумуранка, ифриты и эджинны, появляющиеся прямо из-под земли и несущие катастрофические бедствия. Пространство турецких сказок пронизано солнечным зноем и теплотой южной ночи.Издание адресовано фольклористам, культурологам и всем интересующимся мировым фольклором.
Soderzhanie turetskoy skazki, kak i vsyakoy natsionalnoy skazochnoy traditsii, skladyvaetsya iz elementov, svoystvennykh vsyakoy skazke voobshche, i spetsifichnykh, sobstvenno turetskikh. Podobnoe perepletenie sozdaet osobyy mir, proektsiyu realnoy zhizni srednevekovoy Turtsii na kakuyu-to osobuyu, "volshebnuyu" ploskost. Povestvovanie perenosit chitatelya volshebnye CHin, CHinmachin, KHandistan, v blizkiy i odnovremenno dalekiy Arabistan, v realno sushchestvuyushchiy Yemen, a poroy i v kraya obitaniya sushchestv isklyuchitelno mificheskikh, takikh kak vrazhdebnye cheloveku devy-lyudoedy, blagozhelatelnye peri, sposobnye prevrashchat odnikh sushchestv v drugie dzhady (vedmy, kolduni, vorozhei), mnogogolovye drakony-ezhderkha, prekrasnaya ptitsa Sumuranka, ifrity i edzhinny, poyavlyayushchiesya pryamo iz-pod zemli i nesushchie katastroficheskie bedstviya. Prostranstvo turetskikh skazok pronizano solnechnym znoem i teplotoy yuzhnoy nochi.Izdanie adresovano folkloristam, kulturologam i vsem interesuyushchimsya mirovym folklorom.
