Элизабет Гаскелл (1810–1865) ― одна из самых известных «литературных леди» викторианской Англии, автор романов «Крэнфорд», «Север и Юг», «Жены и дочери». Последний остался незавершенным из-за внезапной смерти автора; заключительную часть романа дописал журналист и литератор Ф. Гринвуд, опираясь на указания самой писательницы относительно сюжета и развязки. Роман признан вершиной творчества Гаскелл. По определению Генри Джеймса, в нем «минимум головы», холодной игры ума и рассудочности, поэтому он и вызывает «сочувственный отклик у всех без исключения». Искрометный юмор и беззлобная ирония, которыми пронизана каждая страница, выписаны с тончайшей стилистической виртуозностью. Перед нами панорама типичного английского провинциального городка расцвета Викторианской эпохи со всеми его комичными персонажами и нелепыми условностями, уютными чаепитиями и приемами в графском поместье, браками по расчету и муками неразделенной любви. Перед нами ― панорама человеческих чувств, заключенная в двойную рамку строгой викторианской добродетели и бесконечной веры автора в торжество добра.
Elizabet Gaskell (18101865) odna iz samykh izvestnykh literaturnykh ledi viktorianskoy Anglii, avtor romanov Krenford, Sever i YUg, ZHeny i docheri. Posledniy ostalsya nezavershennym iz-za vnezapnoy smerti avtora; zaklyuchitelnuyu chast romana dopisal zhurnalist i literator F. Grinvud, opirayas na ukazaniya samoy pisatelnitsy otnositelno syuzheta i razvyazki. Roman priznan vershinoy tvorchestva Gaskell. Po opredeleniyu Genri Dzheymsa, v nem minimum golovy, kholodnoy igry uma i rassudochnosti, poetomu on i vyzyvaet sochuvstvennyy otklik u vsekh bez isklyucheniya. Iskrometnyy yumor i bezzlobnaya ironiya, kotorymi pronizana kazhdaya stranitsa, vypisany s tonchayshey stilisticheskoy virtuoznostyu. Pered nami panorama tipichnogo angliyskogo provintsialnogo gorodka rastsveta Viktorianskoy epokhi so vsemi ego komichnymi personazhami i nelepymi uslovnostyami, uyutnymi chaepitiyami i priemami v grafskom pomeste, brakami po raschetu i mukami nerazdelennoy lyubvi. Pered nami panorama chelovecheskikh chuvstv, zaklyuchennaya v dvoynuyu ramku strogoy viktorianskoy dobrodeteli i beskonechnoy very avtora v torzhestvo dobra.
