Эта история могла произойти где угодно, и героем ее мог быть кто угодно. Потому что жесткость, подлость и черствость не имеют географических координат, имен и национальностей.На Собачьем архипелаге случается происшествие: на берег выбрасывает три трупа. Трое чернокожих мужчин, вероятно, нелегальных мигрантов, утонули, не доплыв до вожделенной земли, где рассчитывали обрести сносную жизнь. Влиятельные люди острова решают избавиться от трупов, сбросив их в кратер вулкана: в расследовании никто не заинтересован, особенно те, кто зарабатывает на несчастных нелегалах. Но, как всегда, в толпе жестоких и равнодушных находится тот, кто жаждет справедливости. И, как всегда, он обречен.Но есть высший суд — он не позволит тем, кто повинен в смерти других, жить спокойно. Остров превращается в город, описанный "в одном русском романе": мертвый город, превращенный в Зону. Город, в который никогда не вернется жизнь.
Eta istoriya mogla proizoyti gde ugodno, i geroem ee mog byt kto ugodno. Potomu chto zhestkost, podlost i cherstvost ne imeyut geograficheskikh koordinat, imen i natsionalnostey.Na Sobachem arkhipelage sluchaetsya proisshestvie: na bereg vybrasyvaet tri trupa. Troe chernokozhikh muzhchin, veroyatno, nelegalnykh migrantov, utonuli, ne doplyv do vozhdelennoy zemli, gde rasschityvali obresti snosnuyu zhizn. Vliyatelnye lyudi ostrova reshayut izbavitsya ot trupov, sbrosiv ikh v krater vulkana: v rassledovanii nikto ne zainteresovan, osobenno te, kto zarabatyvaet na neschastnykh nelegalakh. No, kak vsegda, v tolpe zhestokikh i ravnodushnykh nakhoditsya tot, kto zhazhdet spravedlivosti. I, kak vsegda, on obrechen.No est vysshiy sud on ne pozvolit tem, kto povinen v smerti drugikh, zhit spokoyno. Ostrov prevrashchaetsya v gorod, opisannyy "v odnom russkom romane": mertvyy gorod, prevrashchennyy v Zonu. Gorod, v kotoryy nikogda ne vernetsya zhizn.
