О бедственных временах татарщины правдиво рассказано в древних наших летописях. Память о них звучит и в народных песнях, и в былинных напевах, то величавых, то заунывных. В образе могучего богатыря Ильи Муромца народ воплотил мужество, силу и волю к победе русского воинства. Во времена татарщины русские матери и жёны не то что плакали, а в слезах плавали. Плачет и "рязанская баба" Авдотья, увидев вместо города пепелище. Однако плачет недолго. Она идёт в дальний поход, в Орду, чтобы вызволить взятых в плен мужа, сына и брата. Простая русская женщина, Авдотья, которая всю жизнь пряла, ткала, мыла и стирала, когда пришёл грозный час, показала великую силу души. Вот стоит она перед страшным царём татарским - маленькая, в лапотках, - а кругом Орда, мечи, копья. На устах её не страх, а грозное слово: "Я пришла с тобою, царь, судиться!" И царь татарский, поражённый мужеством Авдотьи, которая шла в Орду целый год одна-одинёшенька по страшной дороге, терпела голод и холод, отпускает с ней на Русь не только родных, но и весь рязанский полон.
По благословению епископа Саратовского и Вольского ЛОНГИНА.
Пересказ Бориса Шергина.
O bedstvennykh vremenakh tatarshchiny pravdivo rasskazano v drevnikh nashikh letopisyakh. Pamyat o nikh zvuchit i v narodnykh pesnyakh, i v bylinnykh napevakh, to velichavykh, to zaunyvnykh. V obraze moguchego bogatyrya Ili Muromtsa narod voplotil muzhestvo, silu i volyu k pobede russkogo voinstva. Vo vremena tatarshchiny russkie materi i zhyeny ne to chto plakali, a v slezakh plavali. Plachet i "ryazanskaya baba" Avdotya, uvidev vmesto goroda pepelishche. Odnako plachet nedolgo. Ona idyet v dalniy pokhod, v Ordu, chtoby vyzvolit vzyatykh v plen muzha, syna i brata. Prostaya russkaya zhenshchina, Avdotya, kotoraya vsyu zhizn pryala, tkala, myla i stirala, kogda prishyel groznyy chas, pokazala velikuyu silu dushi. Vot stoit ona pered strashnym tsaryem tatarskim - malenkaya, v lapotkakh, - a krugom Orda, mechi, kopya. Na ustakh eye ne strakh, a groznoe slovo: "YA prishla s toboyu, tsar, suditsya!" I tsar tatarskiy, porazhyennyy muzhestvom Avdoti, kotoraya shla v Ordu tselyy god odna-odinyeshenka po strashnoy doroge, terpela golod i kholod, otpuskaet s ney na Rus ne tolko rodnykh, no i ves ryazanskiy polon. Po blagosloveniyu episkopa Saratovskogo i Volskogo LONGINA. Pereskaz Borisa SHergina.
About the distressful time of tatarism truthfully told in our ancient Chronicles. The memory of them is sound and in folk songs and epic melodies, the majestic, mournful. In the image of a powerful hero Ilya Muromets, the people embodied the courage, strength and will to victory of the Russian army. During the tatarism Russian mother and wife is not something that cried, and the tears swam. Crying and "Ryazan Baba" Avdotya saw the city instead of ashes. However long crying. She goes on long hikes in Horde to rescue a captured husband, son and brother. Simple Russian woman, Avdotya, who all his life spun, wove, washed, and washed, when came the hour of danger, showed great power of the soul. Here it is before the dreaded king of the Tatar - small, lapotko, - and around the Horde, swords, spears. On the lips its not fear, but terrible word: "I have come unto thee, king, to sue!" And the king of Tatar, struck by the courage of Avdotya who went to the Horde for a year all alone on the terrible road, suffered hunger and cold, let's go with her to Russia not only the family, but the whole Ryazan is full.
The blessing of the Bishop Saratov and Volsky LONGIN.
The Retelling Of Boris Shergin.
