Рейчел Йодер написала необычную, близкую к триллеру и магическому реализму историю о женщине, которая испытывает материнскую депрессию и выплескивает ее самым неожиданным образом.Если бы Франц Кафка был женщиной и жил в наше время, он бы создал нечто похожее. Рейчел Йодер умело работает с иронией, драмой и сатирой и отлично знает, где уместен черный юмор, а где — оголенные эмоции. К этой книге можно относиться по-разному, но — аплодисменты за фантазию и смелость.***Когда она сама себя назвала ночной сучкой, это была безобидная самоирония — потому что такой она была женщиной, с чувством юмора, умеющей посмеяться над собой.Но вскоре после этого она обнаружила у основания шеи полоску жестких черных волос и спросила себя — какого хрена?Похоже, я превращаюсь в собаку, сказала она мужу спустя неделю, когда он вернулся домой из очередной командировки.Он рассмеялся, она — нет.«Ей не хотелось думать, только действовать. Только выживать.Она зарычала и слепо бросилась в толпу окруживших ее тел, ища зубами плоть. Она вся была шерстью, кровью и костями. Она вся была инстинктами и гневом».***«История, наполненная гневом, одиночеством и нарочитой вульгарностью. Смакующая деконструкцию социального сценария, который навязывают женщинам, матерям». — Publishers Weekly
Reychel Yoder napisala neobychnuyu, blizkuyu k trilleru i magicheskomu realizmu istoriyu o zhenshchine, kotoraya ispytyvaet materinskuyu depressiyu i vypleskivaet ee samym neozhidannym obrazom.Esli by Frants Kafka byl zhenshchinoy i zhil v nashe vremya, on by sozdal nechto pokhozhee. Reychel Yoder umelo rabotaet s ironiey, dramoy i satiroy i otlichno znaet, gde umesten chernyy yumor, a gde ogolennye emotsii. K etoy knige mozhno otnositsya po-raznomu, no aplodismenty za fantaziyu i smelost.***Kogda ona sama sebya nazvala nochnoy suchkoy, eto byla bezobidnaya samoironiya potomu chto takoy ona byla zhenshchinoy, s chuvstvom yumora, umeyushchey posmeyatsya nad soboy.No vskore posle etogo ona obnaruzhila u osnovaniya shei polosku zhestkikh chernykh volos i sprosila sebya kakogo khrena?Pokhozhe, ya prevrashchayus v sobaku, skazala ona muzhu spustya nedelyu, kogda on vernulsya domoy iz ocherednoy komandirovki.On rassmeyalsya, ona net.Ey ne khotelos dumat, tolko deystvovat. Tolko vyzhivat.Ona zarychala i slepo brosilas v tolpu okruzhivshikh ee tel, ishcha zubami plot. Ona vsya byla sherstyu, krovyu i kostyami. Ona vsya byla instinktami i gnevom.***Istoriya, napolnennaya gnevom, odinochestvom i narochitoy vulgarnostyu. Smakuyushchaya dekonstruktsiyu sotsialnogo stsenariya, kotoryy navyazyvayut zhenshchinam, materyam. Publishers Weekly
