"1984".Своеобразный антипод второй великой антиутопии XX века — "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли. Что, в сущности, страшнее: доведенное до абсурда "общество потребления" — или доведенное до абсолюта "общество идеи"? По Оруэллу, нет и не может быть ничего ужаснее тотальной несвободы..."Скотный двор".Притча, полная юмора и сарказма. Может ли скромная ферма стать символом тоталитарного общества? Конечно, да. Но... каким увидят это общество его "граждане" — животные, обреченные на бойню?Каждый день Уинстон Смит переписывает историю в соответствии с новой линией Министерства Правды. С каждой ложью, которую он переносит на бумагу, Уинстон всё больше ненавидит Партию, которая не интересуется ничем кроме власти, и которая не терпит инакомыслия. Но чем больше Уинстон старается думать иначе, тем сложнее ему становится избежать ареста, ведь Большой Брат всегда следит за тобой…На мирной английской ферме случилось восстание! Местный фермер-алкоголик прогнан взашей, а вся власть отошла животным! Теперь они вместе и сообща строят собственное будущее и живут по принципам «все животные равны». Но сколько времени пройдёт, прежде чем принцип дополнится словами «но некоторые равнее других»? Через сколько коммунистическая утопия превратится в тоталитарную диктатуру? И смогут ли животные вовремя заметить смену доктрины?
"1984".Svoeobraznyy antipod vtoroy velikoy antiutopii XX veka "O divnyy novyy mir" Oldosa KHaksli. CHto, v sushchnosti, strashnee: dovedennoe do absurda "obshchestvo potrebleniya" ili dovedennoe do absolyuta "obshchestvo idei"? Po Oruellu, net i ne mozhet byt nichego uzhasnee totalnoy nesvobody..."Skotnyy dvor".Pritcha, polnaya yumora i sarkazma. Mozhet li skromnaya ferma stat simvolom totalitarnogo obshchestva? Konechno, da. No... kakim uvidyat eto obshchestvo ego "grazhdane" zhivotnye, obrechennye na boynyu?Kazhdyy den Uinston Smit perepisyvaet istoriyu v sootvetstvii s novoy liniey Ministerstva Pravdy. S kazhdoy lozhyu, kotoruyu on perenosit na bumagu, Uinston vsye bolshe nenavidit Partiyu, kotoraya ne interesuetsya nichem krome vlasti, i kotoraya ne terpit inakomysliya. No chem bolshe Uinston staraetsya dumat inache, tem slozhnee emu stanovitsya izbezhat aresta, ved Bolshoy Brat vsegda sledit za toboyNa mirnoy angliyskoy ferme sluchilos vosstanie! Mestnyy fermer-alkogolik prognan vzashey, a vsya vlast otoshla zhivotnym! Teper oni vmeste i soobshcha stroyat sobstvennoe budushchee i zhivut po printsipam vse zhivotnye ravny. No skolko vremeni proydyet, prezhde chem printsip dopolnitsya slovami no nekotorye ravnee drugikh? CHerez skolko kommunisticheskaya utopiya prevratitsya v totalitarnuyu diktaturu? I smogut li zhivotnye vovremya zametit smenu doktriny?
