Книга, которой восхищались такие разные писатели, как Гюго и Бальзак, Проспер Мериме и Анатоль Франс. Ее отголоски слышны в творчестве Расина, Лафонтена и Мольера. Ее иллюстрировал Гюстав Доре, ею вдохновлялся Оноре Домье...Корни фантасмагорической истории короля-великана Гаргантюа и его сына Пантагрюэля лежат в средневековом французском фольклоре. Оттуда же Рабле заимствовал и многие черты стиля своего романа: демонстративные и шутливо-неправдоподобные преувеличения, сказочные сюжетные повороты, буйство народной фантазии и откровенно грубоватый, столь же истинно народный юмор.Однако сквозь карнавальную, смеховую стихию романа проступают черты жесткой социальной сатиры, от которой достается и современной церкви, и судебной системе, и педагогике, и много чему еще, и гуманистический нравственный посыл, воспевающий свободу и независимость человеческой личности, любовь к жизни и простые радости бытия.
Kniga, kotoroy voskhishchalis takie raznye pisateli, kak Gyugo i Balzak, Prosper Merime i Anatol Frans. Ee otgoloski slyshny v tvorchestve Rasina, Lafontena i Molera. Ee illyustriroval Gyustav Dore, eyu vdokhnovlyalsya Onore Dome...Korni fantasmagoricheskoy istorii korolya-velikana Gargantyua i ego syna Pantagryuelya lezhat v srednevekovom frantsuzskom folklore. Ottuda zhe Rable zaimstvoval i mnogie cherty stilya svoego romana: demonstrativnye i shutlivo-nepravdopodobnye preuvelicheniya, skazochnye syuzhetnye povoroty, buystvo narodnoy fantazii i otkrovenno grubovatyy, stol zhe istinno narodnyy yumor.Odnako skvoz karnavalnuyu, smekhovuyu stikhiyu romana prostupayut cherty zhestkoy sotsialnoy satiry, ot kotoroy dostaetsya i sovremennoy tserkvi, i sudebnoy sisteme, i pedagogike, i mnogo chemu eshche, i gumanisticheskiy nravstvennyy posyl, vospevayushchiy svobodu i nezavisimost chelovecheskoy lichnosti, lyubov k zhizni i prostye radosti bytiya.
