Группа счастливчиков выигрывает путевки в трехмесячный морской круиз. И мало того – каждый может взять с собой в путешествие троих спутников по своему выбору! Неслыханное везение! Однако все происходит немного не так, как рисовалось в мечтах – загадочный карантин, запретные комнаты...Постепенно реальное путешествие превращается в путешествие мифологическое, а рутинные коллизии жизни "маленьких людей" обретают поистине эсхатологические черты."Обычное проникается непостижимым", – комментировал этот роман сам Кортасар. И тень непостижимого витает над каждым из «счастливчиков», оказавшихся на корабле.* * *62. Модель для сборки. Роман, который сам Кортасар называл "своим уродливым, но любимым ребенком".Роман, в котором великий аргентинский писатель усилил и довел до логического предела стилистические и эстетические принципы, сформированные в "Игре в классики".Читать это произведение можно буквально – как постмодернистскую историю о Городе-Вавилоне и его разноязыких, разноментальных обитателях, можно – отвлеченно, как причудливую философскую притчу-параболу о влиянии Слова на человеческое сознание, а можно и с удовольствием отыскивать в этом элегантном произведении мотивы литературной игры.
Gruppa schastlivchikov vyigryvaet putevki v trekhmesyachnyy morskoy kruiz. I malo togo kazhdyy mozhet vzyat s soboy v puteshestvie troikh sputnikov po svoemu vyboru! Neslykhannoe vezenie! Odnako vse proiskhodit nemnogo ne tak, kak risovalos v mechtakh zagadochnyy karantin, zapretnye komnaty...Postepenno realnoe puteshestvie prevrashchaetsya v puteshestvie mifologicheskoe, a rutinnye kollizii zhizni "malenkikh lyudey" obretayut poistine eskhatologicheskie cherty."Obychnoe pronikaetsya nepostizhimym", kommentiroval etot roman sam Kortasar. I ten nepostizhimogo vitaet nad kazhdym iz schastlivchikov, okazavshikhsya na korable.* * *62. Model dlya sborki. Roman, kotoryy sam Kortasar nazyval "svoim urodlivym, no lyubimym rebenkom".Roman, v kotorom velikiy argentinskiy pisatel usilil i dovel do logicheskogo predela stilisticheskie i esteticheskie printsipy, sformirovannye v "Igre v klassiki".CHitat eto proizvedenie mozhno bukvalno kak postmodernistskuyu istoriyu o Gorode-Vavilone i ego raznoyazykikh, raznomentalnykh obitatelyakh, mozhno otvlechenno, kak prichudlivuyu filosofskuyu pritchu-parabolu o vliyanii Slova na chelovecheskoe soznanie, a mozhno i s udovolstviem otyskivat v etom elegantnom proizvedenii motivy literaturnoy igry.
