Жизнь, увиденная сквозь призму восприятия ребенка или подростка, - одна из любимейших тем американских писателей-южан, исхоженная ими, казалось бы, вдоль и поперек. Но никогда, пожалуй, эта жизнь еще не представала настолько удушливой и клаустрофобной, как в романе "Неоновая библия", написанном вундеркиндом американской литературы Джоном Кеннеди Тулом еще в 16 лет.Крошечный городишко, захлебывающийся во влажной жаре и болотных испарениях, - одна из тех провинциальных дыр, каким не было и нет счета на Глубоком Юге. Кажется, здесь разморилось и уснуло само Время. Медленно, неторопливо разгораются в этой сонной тишине жгучие опасные страсти, тлеют мелкие злобные конфликты. Кажется, ничего не происходит: провинциальный Юг умеет подолгу скрывать за респектабельностью беленых фасадов и освещенных пестрым неоном церковных витражей ревность и ненависть, извращенно-болезненные желания и горечь загубленных надежд, и глухую тоску искалеченных судеб. Но однажды кто-то, устав молчать, начинает действовать - и тогда события катятся, словно рухнувший с горы смертоносный камень...
ZHizn, uvidennaya skvoz prizmu vospriyatiya rebenka ili podrostka, - odna iz lyubimeyshikh tem amerikanskikh pisateley-yuzhan, iskhozhennaya imi, kazalos by, vdol i poperek. No nikogda, pozhaluy, eta zhizn eshche ne predstavala nastolko udushlivoy i klaustrofobnoy, kak v romane "Neonovaya bibliya", napisannom vunderkindom amerikanskoy literatury Dzhonom Kennedi Tulom eshche v 16 let.Kroshechnyy gorodishko, zakhlebyvayushchiysya vo vlazhnoy zhare i bolotnykh ispareniyakh, - odna iz tekh provintsialnykh dyr, kakim ne bylo i net scheta na Glubokom YUge. Kazhetsya, zdes razmorilos i usnulo samo Vremya. Medlenno, netoroplivo razgorayutsya v etoy sonnoy tishine zhguchie opasnye strasti, tleyut melkie zlobnye konflikty. Kazhetsya, nichego ne proiskhodit: provintsialnyy YUg umeet podolgu skryvat za respektabelnostyu belenykh fasadov i osveshchennykh pestrym neonom tserkovnykh vitrazhey revnost i nenavist, izvrashchenno-boleznennye zhelaniya i gorech zagublennykh nadezhd, i glukhuyu tosku iskalechennykh sudeb. No odnazhdy kto-to, ustav molchat, nachinaet deystvovat - i togda sobytiya katyatsya, slovno rukhnuvshiy s gory smertonosnyy kamen...
